Когда она обнаружила, что, распаковав очередной ящик, Поставила кофейные чашки в аптечный шкафчик, Шелли заставила себя встряхнуться и сосредоточиться на том, что делает. К счастью, все ящики были помечены и, поискав, она нашла те, в которых были одежда и рисовальные принадлежности. Все остальное она с помощью Ника и Эйси отправила на временное хранение в складской сарай за домом. После этого Эйси с хитрым видом забрался в свой пикап и произнес:

– У меня неотложное свидание. Эта вдова не дает мне расслабиться.

Шелли с Ником проводили его взглядами и направились к крепкому загону близ сарая, в котором содержался единственный обитатель: Грейнджеров Красавец. Красавец был огромным черным прекраснейшим быком, величественным, как монарх. Облокотясь на верхнюю планку изгороди, окружавшей загон, они наблюдали, как он царственной поступью направился к ним.

– Он знает себе цену. Это ведь так? – с улыбкой поинтересовалась Шелли.

– Имеет право, – пожал плечами Ник. – Красавец – один из лучших быков-производителей, каких когда-либо выращивали Грейнджеры… или был бы им, если бы Джош использовал полный его потенциал. Позор, что он никогда не давал Красавцу этой возможности по-настоящему.

– Ну, мы с тобой этой ошибки не повторим. Правда, партнер? – поддразнила Ника Шелли. Ник неуверенно посмотрел на нее.

– А ты убеждена, что все еще хочешь нашего партнерства? Ты можешь все проделать сама. Я тебе по-настоящему-то и не нужен. – Он поджал губы. – По сути, я нуждаюсь в тебе гораздо больше, чем ты во мне.

Шелли положила руку ему на плечо:

– Ник, перестань. За последние недели мы эту тему уже обсуждали бесконечное число раз. Я хочу этого партнерства. Мы нужны друг другу. Я одна этого не смогу. Мне нужна твоя помощь. – Она ухмыльнулась ему в лицо. – Мне необходимы твои молодые крепкие мускулы.

Он криво усмехнулся:

– Знаю. Я запомнил все доводы в пользу того, почему это так хорошо для нас. Понимаю, что нам обоим это выгодно и сложение наших ресурсов – здравая мера. Но просто… – Он замолчал и смущенно опустил глаза.

– Просто что? – мягко спросила Шелли.

– Я не хочу, чтобы ты предлагала мне хорошую сделку из жалости или… чувства вины… или чего-то такого же глупого, – безрадостно закончил он.

Она легонько шлепнула его по голове.

– А вот это и вправду будет глупостью, – нетерпеливо вздохнула она. – Я делаю то, что разумно. Я не собираюсь тебя обманывать, Ник. Если мы не сумеем заставить этот план работать, вероятно, я потеряю ранчо. Буквально. Джош все растратил, за исключением земли. Все, чем владели Грейнджеры. Я обязана придумать, как получать доход. Я же тебе все рассказала, когда впервые заговорила о партнерстве: что у нас есть земля. Есть Красавец, твое стадо и, надеюсь, достаточно денег для начала. – Она легонько тряхнула его. – Ты видишь перед собой небогатую девочку, решившую для забавы поиграть в разведение скота. Я должна заставить эту схему работать, но не смогу сделать это одна. Ты мне нужен. И я не чувствую себя виноватой, когда прошу разделить со мной этот тонущий корабль. Мы или выберемся из этой трясины, или потонем вместе.

Губы Ника дрогнули в усмешке.

– Полагаю, все, что могу ответить, – только «спасибо».

– Еще вопрос, поблагодаришь ли ты меня через полгода.

Ник широким жестом обнял ее и, кивнув в сторону Красавца, произнес:

– Не тревожься. Все у нас получится. С Красавцем во главе нашего стада… да мы уже на полпути к успеху.

– Он и вправду великолепный бык. Ей-богу!

Ник кивнул.

– А важней всего то, что без него Скотоводческая компания Грейнджеров точно пропала бы. Слава Богу, что Джош его не продал. Он наше будущее.

К понедельнику вся ее одежда была размещена в спальне; Рисовальные принадлежности втащили по лестнице наверх, на третий этаж, в огромную пустую комнату. Это место напоминало башню, расстановка там ее вещей доставила Шелли какое-то горестное удовольствие. Мария показала ей эту восьмиугольную комнату много дней назад, когда она впервые сюда приехала, и невольно пронзила ей сердце, сказав:

– Джош как-то упомянул при строительстве дома, что, если ты когда-нибудь решишь вернуться домой, тебе понадобится комната для занятий живописью. Тут даже есть наружная терраса… Он планировал ее для тебя.

У Шелли в горле застыл комок величиной со штат Техас. Она не могла не согласиться с Марией: перед ней была идеальная студия художника, залитая естественным светом, льющимся из застекленных панелей фонарей, окаймлявших взметнувшийся ввысь потолок с открытыми балками, и высоких окон, прорезавших стены. Она усмехнулась, завидев в углу маленькую дровяную печку со стеклянной передней заслонкой. Джош и его камины!.. Как же он их любил! Впрочем, приятно в дождливый день присесть перед ней и любоваться чудесной веселой игрой пламени. Таская наверх поленья, она, вздохнув, решила, что, возможно, они послужат этому удовольствию.

Прислонив к стенке последний холст в воскресенье днем, она обвела комнату взглядом и подумала снова, что Джош не мог бы доставить ей большей радости, чем подарив это пространство.

Комната была построена очень продуманно и предоставляла ей все необходимое: уединение, простор, виды, свет и даже комоды, столы с гладкими столешницами – в центре одной располагалась раковина для мытья кистей – и шкафы для ее припасов. Взгляд ее упал на дверь в дальнем конце мастерской, и она улыбнулась. Практичный Джош предусмотрел даже туалет со встроенным душем.

Несмотря на отсутствие меблировки, это была приветливая комната. Дубовый пол сверкал теплым блеском в лучах утреннего солнца, струившихся из многочисленных окон. Аромат кофе из кофеварки на одном из столиков наполнял воздух, добавляя ощущение доброго уюта. Минуту спустя с кружкой кофе в руке Шелли прошлась по комнате, притрагиваясь ко всем предметам, осваиваясь в новых владениях.

Два мольберта уже стояли перед окнами, выходящими на долину, и клетчатый красный, с зеленым, диван, украденный ею из кабинета Джоша, разместился в гордом одиночестве в центре огромной мастерской. Прошлым вечером его помог ей вташить по лестнице чертыхающийся и протестующий Ник. Ей нужно будет еще позаботиться о скрытом свете и мини-холодильнике, а то приходилось бегать вверх-вниз, едва захочется холодного питья или капельки настоящих сливок в кофе. Она посмотрела на диван. Может быть, ей стоит потратиться еще и на ковер из искусственного меха? Он будет отлично смотреться перед диваном.

Она распахнула стеклянную дверь, одну из тех, что вели на маленькую, выходящую на восток террасу, и ступила за порог. Вдыхая прохладный терпкий аромат лесов, она пила кофе, но мысли ее вновь устремились к пятидесятитысячедолларовому праву на проход. Тщетно она твердила себе, что это не ее проблема. И если бы она была настоящей Грейнджер, то плясала бы от радости, что обвела Боллинджеров вокруг пальца. Разве не потратили оба семейства большую часть последних ста пятидесяти лет, пытаясь проделать именно это? Почему же это кажется ей таким глупым? Не потому ли, что она уехала отсюда много лет назад? Потому что не провела последние семнадцать лет, варясь в котле легенд и рассказов об исконной вражде Грейнджеров с Боллинджерами? Правду сказать, она, оставив Дубовую долину, меньше всего стремилась вспоминать о Боллинджерах… особенно о Слоане.

Она закрыла глаза, по-прежнему не желая думать о нем. Но все без толку, под сжатыми веками тут же возникло его суровое смуглое лицо. Его грубо высеченные черты обладали особой, запоминающейся привлекательностью. Когда Слоан Боллинджер входил в комнату, женщины не могли отвести от него взгляда. Это жесткое сильное лицо с поразительными золотистыми глазами, крупногубый рот, завораживающий и манящий… Не умаляла притягательности и фигура – мощная, истинно мужская. Слоан входил в комнату и становился там хозяином. Его личность излучала живительную силу. За ним следовало обещание, ожидание чего-то хищного и волнующего. Одна лишь мысль о нем, картина того, как он идет к ней с насмешливой полуулыбкой на губах, вызвала волну жара, захлестнувшую ее и заставившую вспомнить вещи, которые она поклялась забыть.